И, наконец, Первая Усия и Ипостась – Бог Отец, Волящий и Рождающий в жертвенной Любви Духом Святым по Слову Небесному.

Итак все Три Усии в Единой Воле Отца Небесного, в единой Абсолютной Личности Бога – такая формула более приемлема ограниченному человеческому представлению о Высшем Божием Мире, по крайности в ней нет кощунства по отношению к Духу Святому и Ангелам и Сыну Единородному, единому по Роду с человеческой сущностью и по Слову с Отцом Своим Небесным.

Мир существует Волею и Словом Отца Небесного, Силою и Любовью Духа Святаго, Истиною – воплощением Слова на земле Сына Единородного!

Сына человеческого и Единородного часто величают Словом Небесным – Логосом, и это правильно и воздаёт Ему подобающую его Святыне честь, но всё же никогда не следует забывать собственные Его Слова:

«Слово, его же слышите, несть моё, но пославшего меня Отца» (Ин., гл.14, ст.24).

«И вот, некто, подошедши, сказал Ему: Учитель Благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: зачем меня называешь Благим? Никто не Благ, как только Единый Бог»(Мф., гл.19, ст.16-17).

Из этого текста понятно, что Сын Божий счёл форму обращения к Нему за лесть, и далее из этого фрагмента следует обличение льстеца в стяжательстве, в апокрифическом же «Евангелии от евреев» (написанном не на иврите, а на арамейском языке) сказано ещё конкретнее:

«Как же ты, удержав имущество, спокойно смотришь на то, как нуждаются ближние твои? От тебя ничего не переходит к ближним твоим, и ты, лицемер, смеешь говорить при этом, что исполнил Заповеди?»,

и только уж после того, Сыном Божиим произносятся знаменитые слова: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому в Царство Божие войти» ( Мф., гл19, ст. 24).

Стало быть Сын Божий ещё при жизни в теле человеческом не любил , чтобы Ему льстили и превозносили Его превыше Небес, и пред Ним лице-мерили, и потому Он повторял не раз:

« Не могу я сам от себя творить ничего. Как слышу – сужу: и суд мой праведен есть: яко не ищу моей воли, но Воли пославшего меня Отца. Если я буду свидетельствовать сам о себе, свидетельство не будет истинным. Есть Иной, свидетельствующий о мне. И ведаю, истинно свидетельство, которым Он прославляет меня» (Ин., гл. 5, ст.30-32). Как видим, Сын Божий судил, и в основании Суда своего полагал Волю своего Отца Небесного, Его Слово, и ближних своих учеников призывал к тому же…

Исхождение от Отца (Дух) и рождение на земле (Сын), согласно общепринятым христианским взглядам как бы есть различные между собой личности (Ипостаси)? Это неверно, ибо как раз Сын, как Лицо пребывает в Духе, - Духе Любви. Именно Дух Любви рождает в Нём Личность, стремящуюся творить Волю Отца Его Небесного.

И Сын в Духе пребывает с Отцом, и Отец Духом рождает Сына, и Дух соединяет с Собою в Любви Сына и Отца.

Хотя Сын и Дух связаны между собой, и Сын Божий, обращаясь к своим ученикам призывает их родиться в Духе, но сущность Сына и Духа различны.

Они онтологически разные, ибо Слово и Род – это реальность и заданность, константа непреложного бытия – закон, качество, форма, эйдос, а Дух Животворящий, везде сущий и всё исполняющий, проникающий во всё невозбранно – есть энергия, действие, процесс, движение.

…Суть вопроса в том, что Отец исхождением Духа порождает Сына – Предвечное Слово, веданием которого человек призывает Дух, пронизывается Духом, и, пребывая безгреховно в Слове, творит Его праведным делом на земле, в общении с ближними своими – вот тогда человек соединяется с Отцом Рода человеческого, Слова, Духа, дабы «на земли, яко на Небеси» «вся быша во всём».

Дух призывается Словом, и потому только ведая Сына, через Сына возможно Единство мира: «Отец не судит никого, но весь Суд отдал Сыну, да все чтут Сына, яко же Отца» (Ин., гл.5, ст.22-23).

Из сего следует вывод о том, что в отношении к человеку, его непосредственной жизни в роде и делу на земле Сын первичен, Им призывается Дух. Воистину так. Но в отношении к Отцу первичен Дух, Дух Свят всегда и везде, Свято Его всепроникающее действие, и потому Сын предупредил нас: «Кто скажет неправое слово на Сына, тому простится, а тому, кто согрешит против Духа Святаго нет прощения ни в сем веке, ни в будущем».

Вот именно это безсознательное подчас Ведание Истины и понимание иерархии во Святой Троице и характерно для Святаго Православия, и отличает его от католицизма.

Праведное исповедание Слова ещё более утвердится, если будет до конца понято, что не Единосущие в первую очередь отличает Пресвятую Троицу, как раз Сущность Отца, Сущность Сына и Сущность Духа различны, и уж коль скоро достойно и праведно говорить о Единстве глубоком и подлинном, сиречь Единстве в Любви, то тогда более уместно понятие человеческое о Едином Лице, о слиянии до неразличимости Трёх Усий в Святой Любви.

И ещё. С одной стороны Дух – это то, что мы можем ощутить, почувствовать, изведать, а с другой стороны – то, что можно придумать, предположить: Тайна, которой мы отделяем себя искусственно сами от банального материального существования.

Но для развитого религиозного сознания понятие о Боге не столько эзотерическая тайна, веяние, надмирность, сколько покой и устойчивость бытия, определённость, явленность его в правде до конца, наконец – это то, что менее всего относительно и мнительно – реальность качественного мира и законов в нём; жизнь с Богом – это всего менее игры в элитарность и обособленность от ближних своих.

По сути тот, кто говорит «Бог есть Дух» - это ещё не пришедший к праведной вере человек, - личность, которая помимо своего телесного существования оставляет место для «тонких энергий, вибраций, эволюционной энергии» Бога, видного лишь избранным, способным на элитарное «богочеловеческое общение».

Говорят о соединении и Едином Боге, но на уровне сердечных «вибраций» отделяют на деле себя и ближних от Единства в нелицеприятной Истине. Проповедают Единство в обряде, но независимо от него, создавая на деле многоразличные иерархии армий «спасения», отделяются друг от друга соответственно номенклатуре ступеней так называемого «духовного подъёма» - лествицы во ад ведущей.

Лицемерие по отношению к ближнему всегда заканчивается возвышением Лица над т.н. непосвящёнными в «таинства», только потому и практикуемые на деле, что возвышают над обезличенной толпой.

В полном соответствии с таковым лукавым пониманием при переписке искажено было Евангелие Иоанна. Там, в главе 4, понятие достоинства заменено долгом, а в утвердительном предложении о Боге и Духе – Сущности заменены местами: правильно не «Бог есть Дух», но «Дух есть Бог». Правильно Дух – подлежащее, есть – сказуемое, Бог – определение.

Дело в том, что Дух Святый доподлинно есть Бог, но Бог не непременно есть Дух, яко уста человеческие не могут ни при каких обстоятельствах дать определение Отцу Небесному, Сотворившему и Дух и Слово, и материальный мир:

« Грядёт час, и ныне есть, когда истинные верующие поклонятся Отцу Духом и Истиною: ибо Отец таковых ищет поклоняющихся Ему. Дух есть Бог: и кто кланяется Отцу, тот в Истине и Духе да будет достоин Богу поклоняться» (Ин., гл.4, ст.23-24).

Речь здесь о том, что только сотворивший по Слову Божьему Истину, обретший и ощутивший естеством своим достоинство жизни в Духе, способен праведно обратиться к Богу. Ведание Духа Святаго соделовает его достойным принять Благость от Бога, даёт ему самую возможность молитвенного к Богу обращения, ибо Бог только угодное Ему, возвышенное, божественное может принять от человека.

Что такое «в Истине и Духе»? Истина и Дух больше человека, больше личности. Личность человеческая может только раствориться в Духе вся и без остатка, блаженствовать в Нём, в Истине найдя себе опору; но не может человек вместить в себя Дух, удержать Его в себе: «Дух дышит где хочет, и глас Его слышишь, но не ведаешь, откуда приходит и куда уходит» (Ин., гл.3, ст.8). Нельзя Дух Святый заключить в себя, «Дух есть Бог» и потому всякая попытка удержания Святаго Духа есть кощунство и святотатство.

И потому, кстати, последующие за приведёнными слова 8 стиха 3 главы Евангелия от Иоанна:

«… так есть и всяк человек, рождённый от Духа» - есть не что иное, как сознательная порча текста. Это так, потому что рождённый от Духа человек – уж во всяком случае перестал быть «всяким», но освящён Свыше, и конечно потому, что как бы ни был освящён праведный человек, всё же он не может обладать Свободой в той полноте, в какой обладает Ею Дух Святой!

Отчего же до сих пор так и не разобрались в таких несложных вопросах? Оттого, что в церкви с древнейших времён было введено вето на переосмысление не только «богодухновенных» текстов, но и запрещена ревизия толкований к ним. Из-за наличия множества переводов и толкований может создаться ложное впечатление о богатстве внутреннего смысла этого богословского материала, о широте охвата мира этими таинственными притчами, не всем доступными по масштабу и величию Духа его творцов.

Да, это конечно так, но к сожалению далеко не в каждом конкретном случае. Так углубившись в серьёзную богословскую тайну Троичности, нельзя найти единое понимание ни сути вопроса, ни существенного определения отдельных т.н. Ипостасей и Усий.

Более того, становится понятно, что пресловутое равенство Усий явилось лишь ловкой ширмой, чтобы снять этот действительно важный и тонкий вопрос с повестки дня. Не случайно, что, в конце концов, после средневековых утомительных схоластических споров в серьёзной науке правыми оказались учёные материалисты.

Да, как это ни прискорбно, - это мёртвая схоластика, и она бесплодна, яко скрывает за своими сложными, с трудом перевариваемыми здравой мыслью построениями, самый что ни на есть примитивный и циничный номинализм, скептицизм и субъективизм. Так же обстоит дело и с термином «Православие», - никто их христианских богословов не попытался его понять и опознать в Евангельских и Ветхозаветных текстах.

«Схоластика пала не тогда, когда восставали против неё и спорили с нею, напротив, эта борьба была залогом жизненности… Но наступает час, когда не спорят; тогда, может быть, даже оценивают тонкость разработки выдохшейся цивилизации.

Но сказано короткое слово «не надо», и им всё решается… Иллюзионизмом, как деятельностью, не считающейся с реальностью, по существу своему отрицается человеческое достоинство: отдельный человек замыкается здесь в субъективное и тем самым перерезывает свою связь с человечеством, а потому и с человечностью.

Когда нет ощущения мировой реальности, тогда распадается и единство вселенского сознания, а затем – и единство самосознающей личности.

Точка-мгновение, будучи ничем, притязает быть всем, а вместо Закона Свободы воцаряется каприз рока. Перспектива в изобразительности и схематизм в словесности – последствия этого отрыва от реальности…

Мы, как члены человеческого Рода, как личности, уже не в состоянии жить среди продуктов самоотравления возрожденческой культуры… не в силу отвлечённых соображений приходится пересматривать курс недавней культуры, а под натиском самой жизни» (П.А.Флоренский, «Итоги», 1922 г.).

Так что же собственно предстоит переосмысливать в богословских свято-отеческих трудах? Что может быть и кем запрещено и поныне, если даже в понятии о том, Что и Кто есть Бог, в Пресвятой Троице, в том, что подлежит прославлению и где, на земле или на Небе, и как славить, и кому позволено, а кому нет, не разобрались до сих пор?

Поразительно скудоумие деспотического владычествующего над «прихожанами» клира, изо дня в день повторяющего расхожие нравственные искажения в доведённой до безсмыслицы зловредными переводчиками Псалтыри.

Поразительно рабствование и глухота причащающегося отдельно от народа за иконостасом, иначе чем миряне - хлебом и вином отдельно, дьяконства и священства. Остаётся только вспомнить Г.Х.Андерсена и крикнуть вместе с не потерявшим искренность мальчиком: «А король то голый?!».

«Аще не обратитесь (к правде), и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное!» (Мф.,гл.18, ст.3).

Попытаемся ответить на вопрос, как можно ограниченному временем и пространством человеку мыслить Бога Вечного и Бесконечного?

Первое, что приходит на ум, - это то, что в Высшем Начале неразличимы Личность и Существо, в Боге нет и не может быть разделения Ипостаси от Усии, Субъекта от Объекта, яко Бог выше любого нашего представления, которое необходимым образом распадается на субъект и объект, на «кто» и «что».

Единый Бог видит видение, слышит слышание, осязает осязание, представляет представление. …Самая возможность восприятия мира любому существу, включая и человеческое личное, даётся Свыше Богом. Видение же и слышание, и представление распадаются на субъект и объект, и ограничены, и этой им присущей ограниченностью отличаются не только от Отца, но и от Духа, в энергиях которого существуют.

И существуют постольку, поскольку заключены в Слове, т.е. в Сыне Божием Единородном, едином с Отцом по Роду в Слове, и по Роду земному в правде и любви с ближними своими в жизни на земле.

Но Слова бы не было, ежели б не было букв и слогов (боукво – БО-в роде-УК-в общении-ВО-связь). Стало быть, буквы, в отличие от слов и слогов, не распадаются на субъект и объект, но выражают собою последнюю глубину творения Отца Небесного. И здесь вся гениальность прозрения Платона и всей его системы объективного идеализма, а точнее Реализма, или Символизма Божественного. По отношению к платоновскому Реализму все номиналистические, христианско-католические, аристотелевские системы есть неосознанный атеизм и богоборчество.

И пусть таковые схоластики и богословы и признают Христа номинально, но неверие Слову Небесному, непонимание Имени, Идеи, буквы, слога, слова ( семемы, фонемы, морфемы) их обличают, несмотря на всевозможную их эрудицию в поле «ползуче-созерцательного материалистического» (А.Ф.Лосев) мышления.

Слово – это сердце, средостение Бытия. И здесь вся глубина первой главы Евангелия Иоанна. Словом Божиим, направленным «к Богу» ( но не «у Бога», как в изуродованном синодальном переводе), жив человек.

В Божием Слове необходимо заключаются любовь, добро и правда, из сочетания которых рождаются в душе человека смирение и миротворчество, в свою очередь соединяющиеся во Благе. Благо же Рода человеческого передаётся всему творению Отца, и потому Крест сына Божия, утверждённый в Роде праведном, освятил всё пространство и время жизни до конца. Но мы только тогда причастимся сему Освящению, когда в Духе, в Его энергиях, войдём в Правду и Любовь и во Благо Рода, а иначе останемся в уединении с ложью номинализма, а точнее эгоизма – жалкой гордыни личности своей.

Совпадение объекта и субъекта, Яви и Нави в Небесном мире Прави, как последней глубине их основания лучше всего выражено в гениальной Таблице 12 Категорий Иммануила Канта, где объективно сущие стихии Земли, Огня, Воды и Воздуха, явленные в Яви, соотносятся с понятиями количества, модальности, отношения и качества, рождающие в Нави психологию субъекта в 12 знаках Зодиака в полном соответствии со стихиалями.

Из этого понимания Единства родового объективного закона и праведной психологии внутреннего сердечного начала и выводится категориальный аппарат Речи Божественной и человеческой. Здесь Единство четырёх стихий во взаимодействии друг с другом порождает в соответствии с комбинаторикой многообразие сначала 12 знаков Зодиака, а затем 72 кинеров в 360 градусах Круга Жизни!

Осознать и понять внешнее через внутреннее, и наоборот призван человек с лишённым искательных внушений родовым естественным мышлением, и принять мир в многообразии и полноте его про-явления как внутри, так и вне индивидуального личностного бытия. «Вода, яже превыше Небес» (Пс.148, ст.4) – это отношение между Богом и его Инобытием, между Мужским и Женским Началами. Это то, из чего всё возникло наитием Любви, соединяющей Мужское и Женское Духом Святым.

Эти Воды Небесные нельзя путать с земными водами – отношениями во времени и пространстве земного бытия. Но всегда стоит помнить, что отношения между субъектом и объектом должны быть выше того и другого, яко только так они могут быть восприняты Духом Святым, и в зависимости от их качества отнесены к Престолу Отца, или же отринуты.

Чистота Вод – одно из главных условий Небесного и земного существования, нечистоты же подлежат «огню поядающему», сжигающему до конца. Но говоря о чистоте, следует помнить, что в виду имеется чистота отношений, чистота в том общем между людьми, что связывает их.

«Не то, что входит в человека, а то, что выходит из его души оскверняет человека» яко одна и та же ситуация, коллизия жизни у одного вызовет прилив благородных эмоций, у другого же низменный страх, или же хитрость и лукавство. Люди, живя в астральном мире своих страстей, являются испорченной или здоровой пищей для Неизвестного им, более общего, чем они, злого и лукавого, или же Благого и Достойного Бытия, которое видит их видение, слышит их слышание, представляет их представление о нравственном и физическом мире.

Люди существуют для проявления более высоких Сущностей, являясь возможностью их существования и проявления в точности также, как трава есть возможность жизни животного мира, а животный мир – есть возможность жизни человека, как земля и вода и солнечный свет есть возможность жизни растения.

Цель и смысл нашего существования в гармонизации не только физического мира, о чём сказано уже в Ветхом Завете:

« И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. И благословил их Бог, глаголя: растите и множитеся, и наполняйте землю, и господствуйте ею (т.е. призван к господству-хозяйствованию человек, а не сатана), и обладайте рыбами и зверьми и птицами, и всеми скотами, и всею землёю…», Бытие, гл.1, ст.28),

но и, главным образом, в гармонизации астрального мира – мира страстей и эмоций, о чём и повествует Новый Завет.

Завет Сына Единородного нас всех призывает к Служению и Жертве, к Жертве во Имя Божие, в служении ближним в нелицемерной любви к своему Роду человеческому, родным, природе, Родине. Человек призывается к жертве во имя чистоты, справедливости, миротворчества в противостоянии тем, кто поносит жертву и изгоняет ближних с родной земли и лжёт на тех, кто её приносит.

И те, кто не принимает, не хочет принять и никогда по принципиальным соображениям бытовой пользы не примет жертвенного пути, - тот, кто считает себя Венцом творения, тот, кто ставит Homo Sapiens целью и средоточием мира, - они и должны так поступать.

Их логика любви к себе любимым в принципе не позволяет им поступать иначе, хотя на словах они её отрицают, прикрываясь гуманизмом и альтруизмом, космополитизмом, яко высшими формами абстрактной человечности. Потому и в молитвах они и Богу приписывают особое к себе «богоизбранное» отношение – «яко человеколюбив и многомилостив».

Вот об этом и слова Евангелия о Слышании Слова и Мере, и о том, что только имеющему Слово и Меру дастся, а у не имеющего и не желающего иметь ничего кроме материального и духовного, не суть важно, - важно, что непременно и только Личного благополучия, отъимется и то, что имеет.

И для того, чтобы осквернить смысл сей Заповеди вводится в Евангелии от Луки «заповедь»: «не судите, да не судимы будете», вводится затем, чтобы нарушить праведное Слово и Меру, заменяя полноту существования нечестивым страхом перед осуждением, вводится для того, чтобы избавить от Справедливого Суда тех, кто пользует на нужды удовлетворения своих растущих «духовных» и материальных потребностей, для себя Лично, творение Единого Бога, род человеческий и Державу Отца.

В России в начале XX века монахами Святой Горы, следовавшими в своей молитвенной практике «умного делания» заветам Святаго Иоанна Кронштадтского, был впервые поставлен верующим всего мира прямой и откровенный вопрос:

«Веруешь ли ты Имени, Слову Божию? Веруешь ли тому, что в Имени Бога есть Бог?».

Искрення ли твоя молитва, Словом обращённая к Богу, способна ли связать тебя с Ним? Можешь ли ты войти своими чувствами и мыслями в Слово, опустить Его в глубину утробы своей, в самое сердце ( СЕ – именование, ЕР – в ответственности, ДЪ – твёрдо, Ц – целое, Е – единство). Из глубины своего существования воззвать Словом к Богу, ибо сам сотворён по образу Божию (ОБ – в Роде, как и прочие твари, но РА – Светом, а Свет, яко Слово именует, делает видимым в пространстве – А, волю – З, личности – АЗ)!

Каждый серьёзно верующий человек должен не смущаясь дать ответ на этот вопрос.

Попытаемся же ответить на него… Верую ли что в Имени Божием есть Бог? – Да, верую.

Верую ли в то, что в Имени «Иисус», в буквах сего именования есть энергия Бога? – Нет. Более того, имею все основания считать именно это Имя, состоящее из двух согласных, означающих возможность действия – «С» и двух гласных, означающих само земное действие из определённой точки – «И» заведомо неверным.

Зная, что древние иудеи называли Сына Божия ещё при жизни Его – Ешуа, Иегошуа, и, к тому же также звали тезоименитого Ему некоего Иисуса Навина, зная, что мусульмане величали Его – Иса, европейцы – Жезю, Джезю, Езус, наконец зная, что только после церковного раскола 1666 г. в Его Имени появилась двойная согласная и количество букв стало 5, а не 4, трудно согласиться с тем, что Святое Имя Сына Божия верно. Как же тогда разобраться в право-славности нашей веры?

- Верим, что Именем, подлинным Именем Божиим призывается Сущий, неотделимый от энергий Имени Своего! Но, как и от кого можно узнать это Имя? Чем удостоверить (УД-в пути, ОС-в премудрости, Т-выбор, ОВ- в связи, ВЕ-ведание, РЫ-освящение, ТЬ-избрание всегда)?

Достаточно ли только Веры, или же здесь необходимо Ведание сути того, чем выражается внутренний смысл (семема), звуков в фонеме и знаков в морфеме и обладание пониманием смысла букв и звуков, знание смысла Альфа-вита, Азбуки(АЗ-БО-УК-КА, где АЗ –воля личности, БО – род, УК – в общении, КА – знание) – последовательности знаков речи и письма, общих принципов строения знаков письменности – букв ( Боукво: БО-род, УК-в общении, ВО-связь), - знание смысла механики произнесения – дыхания в гласных, ударения языка о нёбо и губы в согласных?

Как связаны язык, речь, знание и Вера? Или верить апостолу Павлу, что «буква убивает, а Дух животворит», противопоставляя мёртвое и лукавое знание истинной Вере?

Как видим, уже в этом заумном речении тринадцатого апостола есть начало имеборчества, варлаамитской ереси, отделяющих Слово от Его же букв и звуков, начало, отдаляющее Дух Святый от Его же энергий, …. и далее Отца Небесного от Его же творения.

«Что толку, ежели говорите языками ангельскими, а любви не имеете?» - лицемерно поучает Павел! - Так скажи Ангельским языком, коли можешь, а ежели несть в тебе Ведания, зачем дребезжишь «яко кимвал звенящий»?! - «Покажи мне веру из дел твоих?» - А «Слова» апостола и пророка, - говоря языком А.С.Пушкина, - «суть его дела»!

Русское Православное Имяславие ставит перед человечеством во весь рост, впервые ставит открыто, смело, праведно, и, что особенно радует и вдохновляет, по-детски искренно и наивно Вопрос об отношении Веры и Ведания, о Единстве Веры и знания в духовной мистической молитвенной практике.

Эту-то заострённость и почувствовали ханжи и облечённые саном иерархи!

«Освящённым» афедроном почуяли опасность, - как же , трогают Святыни, стараются понять, и того мало – исповедуют то, что они начальствующие, надзирающие не знают и не ведают?!

И не удивительно, что почуяли и с клерикальной спесью и яростью бросились на защиту Господа – хозяина их от глупости монахов-простецов, яко тех, кого Бог лишил мудрости, сатана вооружает хитростью. «Смешивать ум с хитростью – значит вовсе не понимать, что она есть животное свойство, одно из средств борьбы за существование, тогда как ум есть способность знать общие причины борьбы и разъединения» (Н.Ф.Фёдоров).

Никто из имеборцев не догадался в опровержение Имяславия указать на незнание монахами смысла звуков и букв, то есть по сути никого не интересовала мирская - дольняя сторона вопроса, но лицемеры упрямо отрицали действия, энергии Божьего Слова и самую возможность обожения – единения тонких человеческих и Божественных энергий Духа Святаго - Синэргии в молитвенном делании, отрицали в точности также, как и во времена «духовного» своего отца Варлаама.

Благодаря этому вот спору искренних молитвенников с архиереями самого высочайшего звания мы имеем ныне возможность окончательно прозреть, обличить неверующих сановников, здесь – в этом открытом до сих пор споре сокрыт критерий различения правды ото лжи. И критерий сей абсолютен, ибо Вера в Слово Божие, в общие родовые понятия здесь противостоят личному субъективному скептическому знанию, пользующему Слово Божие, Святыни и Бога самому себе на потребу в качестве надёжной опоры – основания субъективного подхода к управлению себе подобными - власти мирской, рядящейся в «духовные ритуальные» одежды, возвышающей саму себя «богочеловеческим» избранием.

Есть такая профессия – Господа защищать. Её прочно и на века освоили «священно» служители. Не Алтари и не Святыни, и не ближних своих и Родину (на них им всегда было наплевать), но самого Господа считают себя призванными( непонятно вот только кем?) защищать усердно и со тщанием.

И не токмо Господа защищают они от ближних, но и «писания», и «предания», и «обряды», власть «духовную» защищают , а заодно и власть мирскую – «от Господа всякую власть», вместе с её беззаконием, Свыше Её «освящая». Невдомёк им, что «всякий» обряд, не открывающий людям Слово Небесное, не соединяющий, а разъединяющий с Ним, не от Бога, но от сатаны исходит.

Официальная, окормляемая государством «религия» защищая не Святыни ( что безусловно всегда следует делать, и что делало жречество, обладавшее Словом – речением в жизнь), но Того, Кто освящает – богохульствует и кощунствует, усвояя себе присущую токмо Богу и Ангелам Его Святость, Мощь и Благо дать. Благом дать обладает и человек, но только Волею Высших Сил, и вся земная церковь в целом, со всеми её прихожанами и клирошанами совокупно, не может претендовать на преимущественное право в этом отношении.

Так что сказано будет глубоко верно, кому Бог есть воистину Отец, тому лукавая церковная иерархия уж не может быть матерью, она ему – мачеха, предписывающая исполнять чуждую волю, нет не ближних и не Бога, но власти мирской богоборческой, присвоившей себе право «вязать и решить» от Имени Неба, полагая яко тринадцатый апостол Павел, что «не в слове Бог, а в силе», и силу сию безбожную забирая себе. Святыни, Слово и Истину следует защищать, правое дело на земле творя, «место, что дал нам Бог, окружить тесными рядами»(Фестский диск, XVII ст.до н.э.),

и помощи и защиты просить у Бога на основании свершения правых дел на родной земле, не предписывая Всевышнему сходить в виде холодного, противоестественного, не греющего огня в первую субботу (субботу?!) после весеннего равноденствия и следующего за ним полнолуния, то бишь на уходящей луне под самыми сильными негативными астральными влияниями.

Не жгущий, не греющий огонь прообразует «неопалимую купину» и глас змея, явившегося Моисею в иудейской пустыне - змея, властного превращать родовую нашу стезю, которую символизирует посох (жезл, производящая мужская сила) – в извивающегося, пресмыкающегося гада ползучего: «Избавил еси душу от смерти, очи от слёз, и ноги мои от поползновения: благо угожду пред Богом во Свете живых» (Пс.55, ст.14).

В последней главе Евангелия от Марка Сын Божий речет: «Знамения же веровавшим сия последуют: Именем Моим бесы ижденут: языки возглаголют новы. Змия возьмут: аще и что смертно испиют, не вредит их: на недужныя руки возложат, и здравы будут» (Мк., гл.16, ст. 17-18).

Из сего видим, что уверовавшим во Имя Сына Божия, Освящением от Священного Имени Его, в отличие от отделённости от Рода и земли – отрицательной иудейской святостью «кодеш», даются Богом положительные Святые Дары - освящённым Верой Православной, ближним и земле их:

1) Сила, изгоняющая бесов

2) Новые языки, а точнее Праведно Славящий Бога Небесный Сырский язык

3) Смелость и защищённость Богом, благо даря искренней Вере

4) Целительная сила, возстанавливающая целость мира.

Вот когда будет это Освящение Родовой миротворческой Верой ближних, станут люди праведные, яко Единый Родовой Столп пред Богом – Столп, установленный молитвою и делом от земли к Небу во утверждение Истины.

А пока на русской земле не видим у «христиан», в том числе и у «православных», указанных выше качеств: ненависти ко лжи и злу и способности изгнания бесов, стремления к истине и ведания Слова, безстрашия вследствие непреклонного надеяния на Бога, целительной силы и заботы о ближних и земле.

Остаётся констатировать, что Святыми Дарами нынешние православные не только не обладают, но беспрекословно подчиняясь ни на что не способной церковной иерархии в принципе запрещают их иметь ближним своим, коих величают по указанию церковноначалия профанами и простецами.